Приятного прочтения.
МОЛОДОСТЬ РОССИИ
А под автографом Герберт Уэллс изображает шарж на самого себя и неутомимого гида — Б. Н. Глан.
Они действительно похожи на тех, кого запечатлел фоторепортер, снявший при вспышке магния Б. Н. Глан и Герберта Уэллса с сыном Джорджем.
Этот фотоснимок имел свое продолжение. Журнал «СССР на стройке», издававшийся и на иностранных языках, попал в Германии в руки одной из почитательниц уэллсовского таланта и вызвал ее гнев. Как, английский писатель в Москве — и улыбается! Письмо этой негодующей ханжи Герберт Уэллс переслал Б. Н. Глан с припиской: «Оцените, пожалуйста, мою подвижническую верность идеалам вашего симпатичного парка».
На другой день после памятной вечерней прогулки в Центральном парке культуры и отдыха Герберт Уэллс был гостем физкультурного парада на Красной площади, с которого мы и начали рассказ о маршрутах английского писателя.
Эмоциональный репортаж об этом параде, увиденном Гербертом Уэллсом, опубликовал в «Вечерней Москве» известный советский писатель Юрий Олегла.
«Это похоже на страницу фантастического рассказа,— писал он.— Между тем это настоящее. И это настоящее развертывается перед гениальным мастером фантастики — писателем Уэллсом, который присутствует на параде. Что он при этом думает?
...Герберт Джорж Уэллс видит великую державу.
Видит ее солнце.
Видит праздник ее юных граждан.
Их красоту, силу, ловкость, грациозность, здоровье.
Видит их организованность и готовность защищать свою великую, умную и нежную Родину».
Как раз в те минуты, о которых пишет Юрий Олеша, Герберт Уэллс делится своими мыслями с соседом на трибуне Михаилом Кольцовым:
...«Я. знаю,, вы, московские люди, смотрите на все это другими глазами. Вы Робинзоны, воссоздавшие жизнь заноко на пустынной земле, после социального землетрясения. Вы горды тем, что фабрикуете без капиталистов резиновые подошвы, воздушные моторы и рентгеновские аппараты, которых не делали здесь капиталисты до вас. Вы-счастливы тем, что все это делаете. Я понимаю это. И я был бы счастлив на вашем месте. Но из всей вашей продукции меня, простите, потрясает только одно. Вы делаете людей. Именно это приехал я посмотреть».
Деловой ритм, энергичный темп столичной жизни передается и Герберту Уэллсу. Он успевает побывать и в планировочном отделе Московского Совета, и в управлении Метростроя, и на Международной выставке детского рисунка.
Герберта Уэллса принимает И. В. Сталин. Он встречается с Алексеем Максимовичем Горьким. Наносит визит народному комиссару просвещения РСФСР А. С. Бубнову.
И еще одна встреча. Встреча, о которой Герберт Уэллс оставит запись, передающую взволнованное биение его сердца. Фильм Д. Вертова о Ленине.
«Это один из самых крупных и самых прекрасных фильмов, которые я когда-либо видел. Поздравляю Дзигу Вертова и всех, кто работал по этой картине... Я бы хотел иметь возможность просидеть всю ночь и смотреть такие фильмы, но в Москве столько очаровывающих вещей, которые она может показать, что я очень устал и пойду спать, чтобы мне снились «Три песни о Ленине».
Кого оставят равнодушным эти уэллсовские строки!
В газете «Кино», издававшейся в те годы, сохранился репортаж о том, как Г. Уэллсу показывали «Три песни о Ленине» в просмотровом зале «Межрабпомфильма» до выхода фильма на экраны.
«Погасили свет... Зал наполнился протяжными звуками восточных мелодий.
Уэллс видел и говорил с Ильичей. Может быть, поэтому он при первых кадрах фильма, при первых звуках чуть-чуть наклонился вперед и в такой позе оставался до надписи «Конец».
Он не произнес за время сеанса ни одного слова. Он не задал ни одного вопроса. Он впился глазами в экран, и казалось, все нити его чувств были связаны с экраном.
Когда зажегся свет, писатель оставался несколько секунд в чуть-чуть наклоненном вперед положении. Он продолжал смотреть на белый экран, где уже ничего не было. Фильм Вертова смотрели японцы, китайцы, американцы, французы, немцы, датчане. Все поняли фильм. Все обошлись без варианта, сделанного на их языке.
Английский писатель тоже понял фильм. Он заявил, что, если бы ему не перевели ни одного слова, он все бы понял от начала до конца.
Ему возражали: ведь говорившая с украинским акцентом ударница Днепростроя, ведь речь председателя колхоза имени Ленина, ведь, слова делегата на съезде колхозников — это очень специфично, это ведь не может быть понятно английскому писателю, не бывшему в Стране Советов четырнадцать лет.