Приятного прочтения.

МОЛОДОСТЬ РОССИИ

... Мой интерес к Советской России неизменен. Те иа нас, кто был свидетелем этого великого начинания, родившегося из самого огня революции, хотя бы отчасти поняли, что такое свобода и свет, о котором мечтал Ленин.

РАЙМОНД РОВИНС

Однажды, в пору становления Советского государства, американский полковник Раймонд Робине, находившийся в нашей стране, так выразил свое отношение к нему: «Я не могу воевать с ребенком, у колы­бели которого провел шесть месяцев».

Гуманное отношение к «младенцу»? Доля истины есть и в этом. Но только доля. Искать же критерий, определяю­щий влияние Октября на либерального американского бур­жуа, надо в главном.

«...Робине был из тех людей, кто делает президентов,— рассказывает Альберт Рис Вильяме— Капиталист до моз­га костей, он проявил поразительную трезвость взгляда относительно большевиков. «Надо исходить не из того, что, как мы думаем, они сделают,— говорил он мне,— а из того, что они действительно собираются делать, и в этом я неустанно пытаюсь убедить Вашингтон»

По свидетельству Альберта Риса Вильямса, кампанию за признание Советской России Раймонд Робине начинает тотчас же после победы Октябрьской революции.

Американский капитал яростно противится этому. Пускаются в ход все тормоза в департаменте иностранных дел в Вашингтоне. Не последнюю роль в этом дело играют и те слуги американского капитала — секретари я советники дипломатических ведомств,—чьим жопам — русским дво­рянкам—пришлось расстаться со своими имениями.

«Один из таких господ, неким консул Сомморс, вел осо­бенно жестокую кампанию против большевиков,— расска­зывал Альберт Р'ис Вильяме— На вопрос, почему Сом-мерс так старается, полковник .Робине ответил:

— Ну а как же ему не стараться? Он женат ка рус­ской княгине, у которой в России было 14 000 десяти и зем­ли. Пришли большевики, землю отобрали, а ему оставили его княгиню с голыми руками. Бедняга! Разве можно при таких условиях любить большевиков?»

Робине восстает против всякого, кто восстает против Советской России...

Американец, умевший смотреть далеко вперед, мысливший и действовавший в интересах дружбы двух великих народов.

Американская миссия Красного Креста появилась па петроградском горизонте за три месяца до победы Великой Октябрьской социалистической революции, Главой ее стал Томпсон. Раймонд Робине состоял в должности его заме­стителя.

Слов нет, о калеках и. обездоленных войной оба они, в особенности Раймонд Робине, заботились добросовестно. Но не в этом заключался смысл их командирования в Рос­сию. Белый дом наказывал им прежде всего и больше всего печься о Временном правительстве во главе с Керенским, поклявшимся, что Россия будет и дальше участвовать в разбойничьей империалистической войне, до победного конца.

Руководители американской миссии Красного Креста усердно следовали этому наказу. Томпсон через Робкиса даже подкинул на те же цели собственный миллион долларов .«бабушке русской контрреволюции». Брмнко-Брвш-ковской.

Три предоктябрьских месяца открыли Раймонду Робинсу, курсировавшему по России, глаза на многое. Чем дальше уезжал он от Петрограда, где без конца трезвонил болтун Керенский, тем больше убеждался в обреченности «временщика» и его партнеров по Зимнему дворцу. С Ле­ниным, большевиками связывал народ свое будущее.

Таить свои выводы Раймонд Робине не видел нужды и тем навлек на себя жалобу министра иностранных дел Временного правительства в американское посольство.

Как и многие другие иностранцы, он был свидетелем провозглашения в Актовом зале Смольного Советской вла­сти. Здесь он впервые посещает Ленина в декабре 1917 го­да. Это, что называется, визит по тому же ведомству Крас­ного Креста, которое теперь возглавляет он. А следую­щий? В конце того же месяца. И уж совсем по другому поводу. Представитель Красного Креста вместе с амери­канскими корреспондентами пришел к В. И. Ленину, что­бы, ознакомить Советское правительство с речью прези­дента В. Вильсона в конгрессе США, содержавшей пресло­вутые «четырнадцать пунктов» программы мира па импе­риалистический .манер. Разве ему, а не послу Д. Френсису было положено хлопотать о распространении этого доку­мента в России?

Сам Раймонд Робине писал об этом жене: «О пашен дипломатии не хотелось бы и говорить. Суди сама. Я, представитель Красного Креста, являюсь единст­венным человеком, располагающим какими-либо полномо­чиями для установления прямых контактов с существую­щим do facto правительством, которое установило полный контроль более чем над 3/4 российской территории и над 5/о штыков, находящихся в руках русских солдат».