Приятного прочтения.

«Я ВАС НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ...»

Эррио приглашает московских специалистов принять участие в объявленном им как мэром города конкурсе на выработку проекта теп­лофикации некоторых районов Лиона.

«Известия», 4 сентября 1933 г.

Эррио на фабрике-кухне № 1 знакомится с организаци­ей общественного питания, обедает в столовой для удар­ников и остается очень доволен.

Как и в первый приезд, Эррио особенно внимателен к литературе и искусству. Встречается с Максимом Горьким. Как явствует из газетной хроники, беседа была продолжи­тельной и оживленной. Затрагивались многие вопросы культурного строительства в СССР и франко-советского культурного сотрудничества.

На встрече были Лев Никулин, Всеволод Иванов, Лео­нид Леонов. Эррио под впечатлением горьковского обая­ния, его огромного духовного богатства.

«Интересы Горького не ограничиваются литературой и политикой,— пишет он.— Он хотел, чтобы у нас во Фран­ции познакомились ближе с новой русской музыкой, опе­рой «Декабристы» Шапорина, с «Золотым веком» Шоста­ковича».

Горький рассказал гостю о том, в каких широких мас­штабах у нас издаются французские классики, показал вы­шедшую в новом переводе книгу Лакло «Опасные связи», сообщил, что будет переиздаваться Декарт...

Алексей Максимович говорит, что любит во французах присущее им чувство свободы.

Попутно Горький советует автору «Барсуков»:

— Леонов, вы молоды и талантливы — изучайте фран­цузских писателей.

Гордясь достижениями нашей Родины, Алексей Мак­симович высказывает восхищение недавно открытым ка­налом между Белым и Балтийским морями, тем, что при­нимавшие участие в этом колоссальном строительстве за­ключенные были перевоспитаны и возвращены к общест­венно полезной жизни.

«Как много света в этом березовом лесу вокруг укра­шенного цветами стола, в этом великом уме,—пишет Эду-

ард Эррио о встрече с Горьким на подмосковной даче.— Алексей Максимович, бесспорно, самая выдающаяся лич­ность интеллектуальной России. Он привлекает, покоряет и привязывает к себе...

Чтобы попотчевать нас, он позаботился о доставке из Москвы маленьких хлебцев — «калачей» к семейному завтраку, за которым он председательствует с ласковым добродушием хозяина.

Он оставляет нас среди завтрака. Зачем?

Высокий, прямой, сухощавый, он отправляется в сад, чтобы нарвать для нас цветов, и уезжая от него, мы уво­зим с собой его подарки...»

Горький дарит на память Эррио творение палешан — шкатулку, расписанную по мотивам одной из русских на­родных сказок.

«Известия» организовали встречу Эррио с работника­ми советской печати.

«Мы встретились там с поэтом Демьяном Бедным,— вспоминал об этом Эррио.— Он превозносил мужество ре­волюционных солдат и рабочих, и делал это не без остроу­мия. На фронте красный генерал без конца твердил о том, что намылит противника, снимет с него волосы, побреет его.

—                  Вы говорите, как настоящий цирюльник,— заме­тили ему.

—                  Потому что я — парикмахер по профессии,— отве­чал он.

Демьян рассказывает историю рабочего-ударника Фе­дорова, переезжавшего из одного конца Союза в другой в поисках работы потруднее и обосновавшегося наконец на Сахалине. «Там, где тяжелый труд,— там есть и солн­це»,— заявил он. Потом Демьян начинает говорить обра­зами. «Мы стремились воплотить в жизнь глубокую и еще не выраженную мысль нашего народа. Он повторял сказку о «Шар-птице» — в честь электрификации; о «Ковре-самолете» — в честь авиации; в честь колхозов — о «Скатерти-самобранке». И сказки мы сделали былью».

Бывший редактор «Известий» И. М. Тройский расска­зывает, что с известинцами Эррио встречался дважды.

—            Был интересный разговор. Эррио делился своими впечатлениями. Говорили об укреплении дружбы между СССР и Францией.

Это был плотный, среднего роста, крепкий человек. Ве­селый. Жизнерадостный. Остроумный.

Когда вы беседуете с дипломатом, он обычно взвешива­ет слова. Эррио говорил очень свободно. Я сразу почувст­вовал, что он относится к Советскому Союзу дружественно.