Приятного прочтения.
«ЛЮДИ, СПАСШИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО»
— Рыбалка,—ответила госпожа Ирен на мое недоумение,— рассказывает Ефим Тимофеевич,— и показала в сторону пруда. Подошел и вижу: две удочки на воде, а Фредерик стоит, наблюдает. Я говорю:
— Очень рад вас видеть в этом обществе.
— Я давно рыбачу.
— Какие успехи?
Он нагнулся, вытащил кукан и показывает связку мелких окуньков. По лицу видать, что недоволен. Он смотал удочки, и мы пошли в корпус. У себя в палате Фредерик порылся в боковом кармане пиджака и вынул из бумажника довольно помятую фотографию: на длинной скамье большая, метра полтора, щука, а возле нее кот облизывается... Жолио-Кюри говорит:
— Вот каких щук я ловлю.
— И на что вы ловите?
— Главным образом со спиннингом...
В следующий приезд Е. Т. Юрчик пригласил французского ученого на Московское море.
Трехкилометровый путь от деревни Кабаново до лодочной станции проделали на лошади, запряженной в крестьянскую повозку. Фредерик Жолио-Кюри радовался.
— Давно на таком транспорте не ездил,— сказал он,усаживаясь на душистую подстилку из сена. И даже понюхал пучок подсушенной травы.
Первое утро на Московском море не сулило удачи и бывалым рыбакам. Но Фредерик Жолио-Кюри, любуясь природой, не терял надежды. Веселый, жизнерадостный, он рассказывал занимательные истории, читал стихи, шутил. А когда над водоемом показалась стая уток, приложив спиннинг к груди, изобразил из себя и незадачливого охотника.
Первой удачей рыбака Жолио-Кюри на Московском лоре оказался окунь — полосатый красавец граммов на триста-четыреста. А потом пошли две щуки и еще шестнадцать окуней!
В подтверждение своего рассказа Е. Т. Юрчик показывает снимок, сделанный в тот день. На нем довольный Жолио-Кюри с уловом.
Столь же удачливым был и следующий день. Рыбы в лодке набралось порядочно. Когда госпожа Ирен увидела рыбу, она спросила мужа:
— Не твоя?
— Нет, моя...
Это было 13 июля. А на следующий, 14 июля,—день взятия Бастилии, национальный праздник французского народа. Жолио-Кюри пригласил на завтрак друзей и угостил рыбой собственного улова...
Ефим Тимофеевич знал, что он и кулинар искусный. На Московском море, надев передник, Фредерик приготовил отменный бифштекс...
О Жолио-Кюри на отдыхе сохранилось воспоминание и Оренбурга, с которым ученый был связан по совместной работе в Бюро Всемирного Совета Мира.
«...Однажды он приехал ко мне в Новый Иерусалим. Он был в хорошем настроении, шутил, перед обедом признался, что у него в Советском Союзе нашелся враг — какая-то травка, которую сыплют повсюду: в суп, на картошку, на масло, на мясо. (Оказалось, что его враг — укроп.) После обеда он спросил, нет ли у нас самовара. Таковой оказался: года три назад мне его подарили на тульском заводе. Мы его ни разу не ставили. Начали разжигать щепки, они горели, не зажигая угля, или сразу гасли. Жолио дул в трубу изо всех сил. Наконец-то справились с самоваром. Жолио восхищался старыми ветлами, долго рассматривал скворечники и, уезжая, сказал: «Подумать, что мы даже не поговорили о бюро, о секретариате... Вот это настоящий день мира!..»